Президент Польши Анджей Дуда подписал поправки к Закону о модернизации и финансировании Вооруженных сил, который предполагает постепенное повышение расходов на армию до 2,5% в 2030 году, а также увеличение личного состава армии Польши до 200 тыс. человек. В студии Польского радио потенциал вооруженных сил Польши комментировал Анджей Таляга, аналитик фонда Warsaw Enterprise Institute.
Можно ли подписанный президентом закон считать переломным моментом в истории польской армии?
Вряд ли это можно назвать радикальным шагом. Польша – один из немногих союзников НАТО, который закрепил расходы на оборону сначала на уровне 1,9% ВВП, сейчас – это 2%, а в перспективе – все 2,5%. Последнее, однако, произойдет только в 2030 году, поэтому ничего шокирующего в подписанном президентом законе нет. Для сравнения достаточно вспомнить, сколько выделяет на оборону наш главный союзник и протектор – США, причем речь идет только о соотношении процентов ВВП, реальные средства в данном случае не идут ни в какое сравнение. В качестве примера можно также привести нашего главного потенциального противника – Россию, которая ежегодно выделяет на оборону 5% ВВП. Поэтому польские 2,5% – это не так уж и много. Думаю, наши потребности в этом плане находятся на уровне 3% и больше.
Это если говорить о расходах, а как на счет увеличения личного состава со 100 до 200 тыс. человек? Какое это будет иметь значение?
Определенно положительное. Потому что 100-тысячная армия при теперешней площади территории и количестве населения – это немного. При таком раскладе это лишь легкая маневренная армия, которая в состоянии вести войну лишь первые несколько дней, потом уже могли бы начаться проблемы. Именно поэтому оборона Польши согласуется с обороной НАТО. Мы рассчитываем на то, что в случае необходимости к нам на помощь придут наши сильнейшие союзники, в том числе США. Польские власти прекрасно понимают, что нашей 100-тысячной армии не хватит, чтобы обороняться самостоятельно. В идеале было бы хорошо, если бы Польша могла защититься, если не от полноценного вторжения, то хотя бы в рамках конвенциональной войны малого или среднего уровня. Это то, к чему нам необходимо стремиться.
Даже потенциальных 200 тыс. польских солдат – это не так уж и много в сравнении с российской армией и даже белорусской или той же украинской, несмотря на дружественный статус нашего восточного соседа.
Я бы не беспокоился насчет Беларуси и Украины, потому что даже теперешняя армия Польши была бы в состоянии с ними справиться. Эти армии во многом отстали, о чем в частности, можно судить по ситуации в Донбассе. Украинское вооружение и методы борьбы устарели. То же можно сказать и о белорусской армии, которая не была модернизирована со времен распада СССР, в отличие от российской.
История знает примеры, когда даже очень большие армии не могли противостоять меньшим по количеству, но более развитым.
Действительно, одним из таких примеров является иракская армия, которая была уничтожена современным вооружением коалиции во главе с США. Та же участь постигла бы армию Северной Кореи, несмотря на то, что она в несколько раз больше американской. В настоящее время ее численность достигает миллиона человек, не считая 3 млн резервистов. Гипотетически в бой могут вступить 4 млн человек, но это не самое главное. Здесь важна корреляция вооружения и навыков (потому что метод ведения войны имеет ключевое значение) с количеством личного состава. В этом контексте даже предполагаемые 200 тыс. солдат польской армии – это немного, важны резервы. Хорошим примером в данном случае является финская модель, в которой доминирует так называемая тотальная оборона, когда на войну, в случае необходимости, идут все – от мала до велика.
Польша предпринимает различные меры, чтобы увеличить количество резервистов. Недавно, например, стартовала программа «Студенческий легион», которая предполагает военную подготовку в вузах.
Этого все равно мало. Для того, чтобы существенно увеличить масштаб резервистов, нужно было бы вернуть всеобщую воинскую повинность и массовую подготовку офицеров. Некоторые страны уже начали действовать в этом направлении, например, Литва, которая вернула воинскую повинность. Проблема заключается в том, что профессиональные армии, в случае необходимости, не в состоянии умножаться за счет резервистов. Если посмотреть на страны, которые первыми создали профессиональные армии, те же США и Великобритания, там число резервистов меньше личного состава профессиональной армии, иногда даже в два раза. В связи с чем, в случае масштабной войны, эти армии не увеличатся в несколько раз, в лучшем случае – только в полтора. Это соотношение очень невелико, особенно в случае Польши. В этом плане создание профессиональной армии было ошибкой. Это было бы оправдано лишь при условии очень развитой территориальной и гражданской обороны.
***
В этом плане хорошим примером является российская армия, которая разделяется на два корпуса – профессионалов (около 30%) и призывников. Призывники не представляют собой большой боевой ценности, они не воюют, например, в Грузии или Украине, куда посылают только профессионалов, но они из года в год проходят военную подготовку. Это делается для того, чтобы в случае войны российская армия могла увеличиться до 3 млн солдат.
Количество солдат имеет большое значение, но армия – это также и оснащение. Как у Польши в этом плане обстоят дела?
Позвольте я приведу модель идеальной армии. Вооружение хорошей армии должно состоять из трех частей. Первая – порядка 20% – это ультрасовременное оборудование, например, самолеты F-22. Вторая часть – самая масштабная – это достойное вооружение, скажем так, не первой свежести (20-30-летней давности), но которое прошло модернизацию. Это, например, танки «Абрамс» или «Леклерк», или те же самолеты F-16. Остальная часть (скажем, 20%) может состоять из определенно старого вооружения, которое помнит еще 60-е гг., но которое до сих пор пригодно, например, артиллерийское орудие. Так должна выглядеть хорошая армия. В случае Польши, к сожалению, картина выглядит иначе. У нас первый компонент составляет лишь 5-7%. Это, например, ракеты JASSM для F-16. Второй компонент у нас представлен в виде тех же F-16 или танков «Росомаха» и «Леопард». Что касается последнего, ветхого компонента, то он вместо желаемых 20%, составляет все 60-70%. В большинстве случаев это устаревшие танки Т-72, которые не в состоянии на поле боя противостоять танкам более новых поколений.
Какое значение имеет присутствие войск НАТО в Польше?
На территории Польши дислоцируются элементы тяжелой танковой, а также воздушной бригады, которая располагает ударными вертолетами, в том числе «Апачами». В проведенных недавно боевых симуляциях эти вертолеты сыграли колоссальную роль в первые несколько дней гипотетического вторжения. В первую очередь, за счет сдерживания российских танковых колонн, чего не в состоянии были сделать сухопутные войска. Только боевая роль этих войск чего стоит, не говоря уже о символической. Напомню, многонациональный батальон НАТО в польском Ожише расположен по центру потенциального фронта. Любая атака на Польшу с Северо-Востока будет предполагать участие этого батальона и, соответственно, автоматически втянет в конфликт войска США. Именно этот момент, с точки зрения обороны Польши, имеет ключевое значение.
pr24/aj