Те, кто бывал или живет в Польше, знает о бытующем в стране понятии «мать-полька». Понятие это многозначное, объемное, обладающее многими оттенками и подтекстами. Не случайно «Мать-полька» стала темой дискуссии в Центре мысли Иоанна Павла II в Варшаве, в которой принимала участие и наша собеседница – социолог из Варшавского университета Сильвия Урбаньская, исследующая влияние общественных перемен на семью и материнство.
- Начнем с того, какова история устойчивого словосочетания «мать-полька»? Откуда оно взялось?
Сильвия Урбаньская: «Прежде всего, из нашей романтической традиции, нашей традиции борьбы за Польшу, за национальное самосознание. И это связано с ожиданием от матерей того, что они возьмут на себя труд воспитания детей пламенными патриотами, дадут им такое образование, которое сделает их настоящими поляками. От женщин-матерей также ожидалось, что они возьмут на себя обязанности мужчин, которые шли воевать, покидали дом, семью, гибли в битвах за независимое польское государство. То есть, что роль польских матерей будет ролью героинь, которые посвятят всю себя, пожертвуют своим личным благополучием, своими интересами, своими жизненными выборами, своими радостями во имя Родины и семьи как капитала Родины».
Сильвия Урбаньская.
Фото: radiopolsha.pl/Ирина Завиша
- С тех пор много воды утекло, и выражение «мать-полька» хоть и сохранилось, но его смысл менялся в зависимости от исторических обстоятельств. Что вкладывалось в понятие «мать-полька» на протяжении ХХ века и сегодня?
Сильвия Урбаньская: «Это очень сложная проблема, ведь польское общество неоднородно. Но, можно сказать, что Вторая мировая война – это был специфический период продолжения борьбы за независимость. После войны в социалистической Польской Народной Республике мать-полька ассоциировалась с женщиной-работницей, которая неустанно трудится на благо страны и одновременно печется о семье. Это была женщина, работающая за одну ставку на двух или даже трех работах: предприятие или учреждение, дом, а в случае жительницы сельской местности еще и подсобное хозяйство. И снова мать-полька должна была быть героиней, которая в состоянии взвалить всё на свои плечи. А вот после 1989 года это понятие стало отличаться в зависимости от опыта и образа жизни различных социальных групп. Общество сильно расслоилось, между слоями возникли заметные диспропорции в материальном плане. Одни богатеют, другие беднеют».
- В одной из своих книг, посвященных влиянию трансформации системы в Польше на семейный уклад и ситуацию женщин, Вы пишете о такой категории как «мать-полька на расстоянии». Опять же это неоднозначное понятие, но сломало ли оно предыдущие стереотипы?
Сильвия Урбаньская: «Значительное количество людей выезжает на заработки за границу. Появилась особая группа женщин, которых можно определить как «матери-польки в экономической эмиграции». Но и в этой ситуации мать-полька снова становится героиней, которая должна заработать на содержание семьи, преодолеть бедность, провести семью через трудные времена. При этом она находится вдалеке от детей, поскольку зачастую работает на Западе нелегально. Это действительно гнетущая, трудная ситуация, тяжелое жизненное испытание, выпавшее на долю польской матери. А с другой стороны, мы видим зажиточную польку, как правило, жительницу крупного города, которая, в свою очередь, если говорить о материнстве, тоже подвергается давлению, но иного рода. Она обязана делать карьеру и одновременно быть заботливой матерью, которая помогает детям реализовать их мечты. Общество требует, чтобы женщина сочетала две эти роли. Такая женщина становится не столько матерью-полькой, сколько современным менеджером, управленцем в собственной семье, справляющимся с разными ролями. Конечно, я привела лишь два самых ярких примера, две символические фигуры, но разновидностей «матери-польки» достаточно много».
- А значит, в определенном смысле стереотип героини остается. Однако порой определение «мать-полька» употребляется в ироничном ключе, по отношению к женщинам, которые ничем, кроме семьи, не интересуются, при этом вечно жалуются на бремя семейных забот. Откуда такой аспект матери-польки?
Сильвия Урбаньская: «Мне кажется, это обусловлено обстоятельствами. Потому что условия так называемой структурной опеки в Польше далеки от идеала. Польские женщины перегружены, они несут на себе всю тяжесть опеки над детьми, больными родственниками, пожилыми родителями. У многих женщин просто нет средств, чтобы заплатить за профессиональную опеку, и они вынуждены эти обязанности брать на себя. Чувство ответственности не позволяет им заняться собой, реализовать себя как личности. И в какой-то момент они становятся, с одной стороны, ограниченными, с другой – претенциозными, потому что жизнь не дала им иного выбора. То, что понятие «мать-полька» в современном обществе приобрело такой негативный оттенок, показывает, что эта роль женщины, к сожалению, не оценена обществом по достоинству».
- Но еще один интересный, и на мой взгляд, оптимистический момент. На польских улицах и в общественных местах уже стал привычным вид молодых мужчин с колясками или даже со слингами – приспособлениями для ношения детей на себе. Можно ли говорить о таком современном феномене как «отец-поляк»?
Сильвия Урбаньская: «Да, всё чаще говорится о «новом» типе отца, о современном отцовстве, об отце, который должен проводить время с семьей, вкладываться в воспитание детей, заниматься домашними обязанностями. Действительно, роль отца в Польше меняется, и это очень заметно в некоторых социальных слоях».
- Благодарю Вас за беседу!
Автор: Ирина Завиша