6 февраля 1989 года в Варшаве, в дворце Наместника - сегодня это Президентский дворец - начались переговоры между представителями коммунистической власти и деятелями оппозиционного движения «Солидарность». Переговоры вошли в историю как «Круглый Стол» и закончились 5 апреля 1989 года соглашением о легализации «Солидарности» и проведении первых после Второй мировой войны демократических выборов, первый тур которых прошел 4 июня того же года. Круглый Стол традиционно принято считать событием, которое повлияло на окончательное падение коммунизма и политические перемены не только в Польше, но и во всей Центрально-Восточной Европе. Тем не менее, существует критическая и негативная оценка роли Круглого Стола в истории Польши.
Была ли альтернатива Круглому Столу и компромиссу «Солидарности» с коммунистическим режимом, возглавляемым генералом Войцехом Ярузельским? Это вопрос мы адресовали профессору Антони Дудеку из Университета имени кардинала Стефана Вышинского в Варшаве:
Это вопрос, который, по сути, в Польше задаются вопросом вот уже 30 лет, и который продолжает оставаться предметом острых политических споров. На этот вопрос нет однозначного ответа. Ввиду того, что коммунистическая система потерпела крах во всем регионе, чем-то очевидным является, что если бы в Польше не было изменений, то очень вероятно, что изменения пришли бы извне. Коммунистические режимы пали бы в других странах и тогда это повлияло бы на ситуацию в Польше, где был огромный кризис и недовольство в обществе. Возможным сценарием были бы изменения резкого характера. И здесь возникает спор. Одни говорят, что очень хорошо, что были резкие изменения, так как можно было бы рассчитаться с коммунистами. В то время как те, кто защищает Круглый Стол, говорят о заблуждении, что рассчитаться с коммунистами не удалось бы, поскольку они были слишком сильные и что ни в одной стране не наступила полная расплата с коммунизмом и коммунистическим правлением. То есть, что нигде не была проведена комплексная деккомунизация. Я бы сказал, что в этих двух оценках много правды. Я считаю, что Круглый стол был оптимальным решением, что не означает единственного возможного решения.
Среди части польского политикума, и в обществе в целом бытует мнение о Круглом Столе как о капитуляции и сговоре, который позволил коммунистам сохранить реальную власть после падения самой системы. Профессор Дудек считает такое мнение исторически необснованым:
Я считаю, что Круглый Стол вообще не предвидел передачи власти коммунистами. В Польше люди, которые не ориентируются, часто делают ошибку, когда в такой самой крайней его версии полагают, что коммунисты договорились со своей агентурой, что они только для вида отдадут власть, а взамен получат привилегии. Если мы внимательно вчитаемся, что было согласовано во время переговоров Круглого Стола, то увидим, что была договоренность, что оппозиция в обмен за легализацию и 35% мест в Сейме пойдет на то, чтобы следующие 6 лет Польшей реально управлял генерал Войцех Ярузельский как президент. По сути, в этом заключалась сделка Круглого Стола. Через 1,5 года после него Ярузельский уже не был президентом и все соглашение рухнуло. Проблема в том, что избрание Войцеха Ярузельского президентом произошло по милости «Солидарности». Однако, правительство, возглавляемое Тадуешем Мазовецким, представителем «Солидарности», постепенно ослабило позиции Ярузельского. В тоже время нет доказательств о существовании некого заговора.
Необходимо отметить, что заседаниям Круглого Стола предшествовали и сопутствовали тайные переговоры между представителями «Солидарности» во главе с ее лидером Лехом Валенсой и представителями коммунистической власти во главе с министром внутренних дел генералом Чеславом Кищаком, которые проходили в местности Магдаленка под Варшавой. По убеждению историка именно тайный характер этих встреч дает почву для разного рода обвинений:
Проблема в том, что переговоры в Магдаленке, в отличии от переговоров Круглого Стола, держались в тайне. О них не говорили, когда они велись. Хотя некая группа людей знала об этом. Ввиду того, что в них принимало участие более дюжины участников с каждой из сторон, это сложно удержать в секрете. В тоже время мы приблизительно знаем, о чем говорили в Магдаленке. Существуют две параллельные записи разговоров, которые не являются стенограммами, но в них подробно фиксируется ход переговоров. С одной стороны, их вел майор Кшиштоф Дубинский, секретарь генерала Кищака, а с другой стороны был священник Алоизи Уршулик, делегированный польским епископатом. Если взять две записи переговоров в Магдаленке, то, несмотря на детали, в общем они совпадают и дают понятие, о чем там в действительности шла речь. Там нет и следа того, что передавалась власть, что были даны какие-то гарантии безопасности и какие-то привилегии.
Профессор Дудек также прокомментировал возможное влияние на ход и итоги Круглого Стола того факта, что Лех Валенса был зарегистрирован как тайный сотрудник коммунистической Службы Безопасности, под кодовым именем «Болек»:
У нас нет никаких доказательств, которые бы для историка были достоверными, свидетельствующими, что Валенсу шантажировали с помощью информации. Характерно, что когда во время военного положения его пытались убедить поддержать военное положение, то были попытки не дать возможности выйти на белый свет этой информации. Часть информации [о сотрудничестве Валенсы с коммунистическими спецслужбами] предали гласности. Это было направлено в Нобелевский комитет, что бы тот не присуждал Валенсе премии. В конечном счете он получил Нобелевскую премию, но правда не в 82-м, а 83-году. В тоже время у нас нет никаких доказательств, что Валенсу шантажировали [его агентурным прошлым], равно как нет доказательств, что он продолжал это сотрудничество после 1976 года. Играло ли это существенную роль? По моему мнению, для Валенсы в психическом плане, да. Однако, надо помнить, что Валенса в Магдаленке не был сам. Там присутствовала довольно большая делегация и если бы ее члены поняли, что Валенса их предал, то, наверное, они бы на это отреагировали. Ничего такого не произошло. Нет доказательств, касательно представителей «Солидарности» в Магдаленке, что они имели агентурное прошлое. Большинство его не имело. Конечно, кроме Валенсы там были люди, имевшие за собой такие вещи в своей биографии, но нет доказательств, что они были активными агентами в конце 80-х годов. Надо понимать, что тот факт, что кто-то был агентом 15 лет назад, не означает, что он зависит от спецслужб. Люди рвут такие связи и, наверное, это случай Валенсы. Я здесь не вижу связи, но понимаю людей считающих, что раз кто-то был агентом, то он раз и навсегда держится на поводке.
Материал подготовил Назар Олийнык